Гвоздика окружена множеством красивых легенд, однако история ее очень сложна, т.к. этот цветок всегда был спутником войн и революций. Поэтому романтические легенды мы оставим в этой публикации, а для историй с великими драматическими событиями мы отведем отдельную статью.
Гвоздика привезена в Европу из Туниса, а родиной её являются Молуккские острова (Индонезия). Слово «гвоздика» заимствовано из немецкого словаря, так она именовалась за сходство аромата с заморской пряностью — высушенными бутончиками гвоздичного дерева.
В народе цветок с любовью и очень ласково называют полевыми слезками, искорками, звездочками, зорьками, девичьей травой.
Карл Линней (шведский естествоиспытатель и врач) назвал гвоздики диантусами, соединив два греческих слова «ДИОС» и «АНТОС», что означает «божественный цветок». Назвал их так потому, что изучал сочинение древнегреческого ученого Теофраста «Исследование о растениях», где гвоздики именуются цветами Зевса.
Гвоздику садовую лишь в шестнадцатом столетии стали разводить для букетов в Голландии и Франции.
В девятнадцатом веке одна из парижских цветочниц случайно уронила белую гвоздику в чан с зеленой краской, которая предназначалась для окраски материи. Цветок позеленел. Случайное открытие оказалось доходным: гвоздики необычайной окраски быстро раскупались по высокой цене, а когда секрет раскрылся, Париж наводнили цветы самых неожиданных расцветок.
Однако подкрашенные гвоздики значительно уступают чудесам селекции, таким, например, как «черный принц», тсмно-бордовой, почти черной окраски с белоснежной кружевной окантовкой, или гвоздике, выведенной Лютером Бербанком, утром белоснежной, в полдень розовой, а вечером — темно-пунцовой окраски.
Срезанные гвоздики способны стоять в вазах с водой, не увядая, в течение двадцати дней.
У некоторых сортов гвоздик вместо пяти лепестков распускаются сразу шестьдесят, а сам цветок — огромный, в диаметре достигает пятнадцати сантиметров .
В лечебном травнике XVIII века сообщается: «Гвоздика укрепляет сердце, голову и желудок, помогает пищеварению сырой и еще не сварившейся пищи в желудке, ободряет жизненныc духи, помогает зрению, прогоняет обмороки и кружение головы... .»
Растение это славится не только как красивый легендарный цветок: ароматное масло гвоздики применяется и в парфюмерии, и в медицине.
Как дезодоратор гвоздика использовалась еще в III веке до нашей эры. Придворный этикет Китая предписывал перед встречей императора жевать гвоздику, чтобы иметь при разговоре приятный запах.
Пришлась ко двору гвоздика и итальянцам. Ее изображение вошло в государственный герб, а девушки считали гвоздику посредницей любви: юноше, идущему на битву, они прикалывали цветок к мундиру для предохранения от опасностей .
Французские девушки, провожая парней в армию, также дарили им гвоздики, выражая тем самым пожелание, чтобы любимые вернулись невредимыми и непобежденными. Воины верили в чудодейственную силу гвоздики и носили ее как талисман.
В Англии и Германии долгое время гвоздику считали символом любви и чистоты, о чем рассказывают народные легенды, а также произведения Уильяма Шекспира и Юлиуса Сакса . Гёте называл гвоздику олицетворением дружбы и стойкости. Ее воспевали в бессмертных картинах художники Леонардо да Винчи, Рафаэль, Рембрандт , Рубенс и Гойя.
В Англии гвоздика появляется лишь в XVI столетии и с первого же своего появления завоевывает симпатии царствовавшей в это время королевы Елизаветы и всей английской аристократии. Ее разводят и в садах, и в теплицах. Королева Елизавета не расставалась с ней и появлялась с ней всюду. Ее примеру, конечно, следовал и весь ее двор.
За цветы платили громадные деньги.
Первым, начавшим разводить гвоздику в Англии, был придворный садовник Герард, получивший ее из Польши. Это было в 1 597 году. Прославившийся ее разведением садовод Паркинсон делит их на махровые — carnation и на мелкие, простые — gilly flowers.
Среди этих сортов особенно нравился в то время «Sweet William», названный им так в честь Шекспира, который в своей «Зимней сказке» заставляет говорить о гвоздиках Пердиту:
«Прелестнейшие цветы лета — это махровые гвоздики и пестрые гвоздички».
О гвоздике не раз упоминают также и другие знаменитые английские поэты: Чосер, Мильтон, Спенсер. Воспевая флору, они никогда не пропускают случая воспеть и гвоздику с ее божественным запахом.
Будучи во Франции и особенно в Англии любимицей главным образом высших сословий и наиболее богатых классов государства, в Бельгии гвоздика, наоборот, сделалась любимицей бедняков, простонародья — цветком чисто народным.
Здесь уходу за ним посвящали все свои краткие досуги горнорабочие, труженики, работавшие день и ночь в каменноугольных копях. Цветок этот представлял для них главную усладу в их безотрадной жизни, и, выйдя из подземного мрака, из места, где им каждую минуту грозила смерть, на свет Божий, они с любовью останавливали свой взор на этом чудном цветке, который как бы говорил им, что и для них существуют радости. Они следили за его развитием, стараясь его усовершенствовать, перещеголять красотой его цвета и форм цветы своих соседей.
Среди них возникло даже своего рода соревнование, соперничество, которое заполняло пустоту их обыденной жизни и создавало им новую жизнь, новое развлечение. Пьянство, разгул, разврат — все эти неизбежные спутники праздности и бесцельного существования рабочего заметно ослабли, а в некоторых случаях даже и совсем исчезли — и скромный цветок этот сделал здесь то, чего не могут достигнуть в других государствах никакие проповеди, никакие увеселения.
Гвоздика стала предметом тщательных забот и ухода уже не одних углекопов, но и других рабочих. Теперь культура ее проникла до самых отдаленных местечек Арденн, на окнах каждого маленького домика рабочего, каждой бедной хижины можно было увидеть гвоздику таких чудных экземпляров и таких сортов, которые редко можно встретить и в образцовых садовых заведениях. Великолепные цветы эти, по бедности их владельцев, не имели часто даже порядочных горшков, а сидели просто в разбитых черепках и тем не менее цвели роскошно.
Гвоздика сделалась здесь символом благоустроенного домашнего очага, родительской любви и родительских забот; и молодой рабочий, занимающийся тяжелым трудом на чужбине, встречая здесь цветок этот, всегда соединяет с ним воспоминание об отеческом доме. В день его благословенья мать подносит ему букет из гвоздик — как единственное сокровище и украшение, которое она может ему дать; он в свою очередь сажает куст гвоздики на ее бедную могилу — как последнее выражение его глубокой сыновней любви. Букет же из гвоздик служит и первым подарком, первым выражением любви молодого рабочего своей невесте.
Все это вместе взятое служит причиной также и того, что на многих картинах старинных голландских мастеров мы то и дело встречаем женщин с букетом гвоздик в руках, а на одной из картин в Феррарском соборе видим с букетом этих цветов даже и святых. Изображение гвоздик встречается, наконец, нередко и на знаменитых брюссельских кружевах, особенно же недорогих.
Не меньшую любовь к гвоздике питали одно время и немецкие рабочие в Тюрингене, у которых страсть к этому цветку доходила до того, что за новый красивый сорт они нередко отдавали половину своего заработка, отдавали свою последнюю козу — часто главную кормилицу всей семьи.
Но вообще в Германии гвоздика не пользовалась особой народной любовью, хотя и служила всегда символом постоянства и верности, так как цветы ее, как известно, даже будучи засушены, часто сохраняют свою окраску. Одно немецкое двустишие говорит о ней: «Гвоздика, ты теряешь свой цвет не раньше, чем смерть тебя растреплет».
У французов существует особый сорт, которому дано громкое название гвоздики поэта — oeillet de poete, у немцев она слывет за цветок тщеславия, пустоты, телесной красоты и сравнивается с красивой, но пустой женщиной. Так, например, Гете говорит:
«Nelken! Wie find' ich each schon! Doch alle gleichi ihr einander,
Unterscheidet euch kaum, und entscheide mich nicht...»
(Гвоздики! Как вы прекрасны! Но вы все схожи, едва отличишь одну от другой, и я не знаю ,какую выбрать).
В Италии гвоздика так пришлась по вкусу, что во время ее цветения не бывало раньше народного праздника, когда молодые итальянские крестьянки не украшали бы себе ее цветами грудь и не закалывали бы ее пунцовых цветов в свои черные волосы.
И здесь цветок этот слыл всегда за талисман любви. И нередко, проходя мимо поставленного на перекрестке дорог изображения Мадонны, можно было видеть деревенскую красавицу, молящуюся с цветами гвоздик в руке. Она молится о счастливом пути и благополучном возвращении своего возлюбленного, которому предстоит переправляться через столь опасные, вследствие массы встречающихся в них бандитов, горы, и просит у Мадонны благословить цветы, которые должны служить ему талисманом против всякого рода бед. Как только все будет готово к отъезду, она пришпилит ему эти цветы на грудь и будет покойна: они защитят его от всякой напасти...
В Болонье же гвоздика считается почему-то цветком апостола св. Петра, и 29 июня, в день его памяти, ее цветами украшали все церкви и весь город.
Введенная в Италию столетием раньше, чем в Бельгию, гвоздика здесь так прижилась и размножилась, что считается многими за дикое итальянское растение, и только историческая запись, что она была возделываема в 1 31 0 году Матвеем Сильватика в числе привезенных с востока растений и затем разведена в садах Медичи, показывает, что это растение не туземное.
В Испании гвоздика играла не меньшую роль в жизни молодых людей, чем в Италии, особенно же в Валенсии, где ее даже искусственно заставляли цвести почти круглый год.
Наибольшую ценность она имела здесь в декабре, когда за один цветок галантные кавалеры платили большие деньги. Поднести подобный цветок в это время прелестной донье считается верхом любезности.
Гвоздики эти, хотя и все красные, имели, однако, несколько разных оттенков, которые служили для влюбленных испанцев способом переговоров и назначения времени свидания.
Выходя из церкви, прелестная донья, как бы невзначай, откидывала край своей мантильи и показывала следящему зорко своему кавалеру пришпиленную на груди гвоздику, по оттенку которой он узнает час, когда ему можно будет свидеться с ней.
Сопутствующая ей дуэнья делала обыкновенно вид, что ничего не замечает — и она была молода, и она в свое время переговаривалась посредством гвоздики...
